Реалистический страх, такой как страх смерти, не может быть снят посредством его психодинамической интерпретации. С другой стороны, страх невротический, например агорафобия, нельзя вылечить с помощью философского понимания. Однако логотерапия разработала специальную технику для лечения также и этих случаев. Чтобы объяснить, что происходит, .когда применяетсяданная техника, рассмотрим состояние; которое часто встречается у невротиков, а именно антиципаторную тревогу. Для этого страха характерно то, что он продуцирует именно то, чего пациент боится. Например, человек, страдающий боязнью покраснеть, входя в большое помещение, в котором находится многолюден, входит и действительно краснеет. В этом контексте, перефразируя известное выражение «желание — отец мысли», можно сказать: «страх — мать происходящего».
Изрядная ирония содержится в том, что, как страх порождает то, чего человек боится, так чрезмерно сильное желание делает невозможным то, чего он желает. Эта эксцессивная интенция, или «гиперинтенция», как я ее называю, особенно часто наблюдается в случаях неврозов на сексуальной почве. Чем больше мужчина старается демонстрировать свою сексуальную потенцию или женщина — ее способность переживать оргазм, тем менее они в этом преуспевают. Удовольствие есть и должно оставаться побочным эффектом, и оно разрушается или уничтожается в той степени, в какой оно делается самоцелью.
Помимо описанной выше эксцессивной интенции эксцессивное внимание, или «гиперрефлексия», как это называется в логотерапии, также может быть патогенным фактором (т. е. вести к заболеванию). Следующий клинический случай показывает, что я имею в виду. Молодая женщина обратилась ко мне с жалобой на фригидность. Как стало известно из ее рассказа, в детстве она была изнасилована отцом. Однако не это травматическое переживание само по себе явилось тем, что вызвало сексуальный невроз, в чем нетрудно было убедиться. Ибо обнаружилось, что в результате чтения популярной психоаналитической литературы пациентка все время жила в тревожном ожидании тяжелых последствий этого травматического переживания. Эта антиципаторная тревога обусловила как эксцессивное желание доказать свою женственность, так и эксцессивное внимание, центрированное скорее на самой себе, нежели на ее партнере. Этого было достаточно, чтобы пациентка стала неспособной к пиковому переживанию сексуального наслаждения, так как оргазм сделался объектом интенции и объектом внимания, вместо того чтобы оставаться ненамеренным эффектом нереф-лексируемой самоотдачи партнеру. В результате кратковременной логотерапии эксцессивное внимание и гиперинтенция пациентки в отношении ее способности переживать оргазм были «дерефлексированы» — еще один термин логотерапии. Когда ее внимание было перефокусировано на соответствующий объект, т. е. на партнера, оргазм установился спонтанно.
На двойном факте, что страх порождает именно то, чего человек боится, и что гиперинтенция делает невозможным то, чего человек желает, логотерапия основывает свою технику, называемую «парадоксальной интенцией». При этом подходе фобическому пациенту предлагается хотеть, хотя бы только на один момент, именно того, чего он боится.
Позвольте привести пример. Молодой врач консультировался у меня по поводу страха из-за потения. Как-только он начинал бояться, что станет потеть, этой антиципаторной тревоги было достаточно, чтобы вызвать обильное потоотделение. С целью разорвать этот порочный круг я посоветовал пациенту каждый раз, когда он начинает потеть, намеренно решать показать людям, как сильно он может потеть. Неделю спустя он рассказывал мне следующее. Как только он встречал кого-нибудь, кто вызывал его антиципаторную тревогу, он говорил себе: «Я потел раньше только на кварту, а теперь я напотею по меньшей мере на десять кварт!» Результатом было то, что пациент, десять лет страдавший этой фобией, после одного сеанса в течение недели освободился от нее навсегда.
Еще несколько примеров могут послужить дальнейшему разъяснению данного метода. Следующий пациент работал бухгалтером и лечился у многих докторов в нескольких клиниках без малейшего успеха. Когда этот человек обратился в мою клинику, он был в крайнем отчаянии, признаваясь, что он близок к самоубийству. В течение ряда лет он страдал от писчего спазма, который в последнее время настолько усилился, что вызвал угрозу потерять работу. Следовательно, только непосредственная кратковременная терапия могла облегчить ситуацию. С самого начала мой ассистент порекомендовал пациенту, чтобы он поступал противоположным образом, нежели он поступал обычно, а именно, вместо того чтобы стараться писать максимально разборчиво и красиво, постараться писать самыми безобразными каракулями. Он должен был говорить себе: «Ну, я им всем покажу, какой я выдающийся каракулист!» И в тот же момент, когда он попытался писать каракули, ничего не подучилось. «Я пытался писать каракули, но просто был неспособен к этому», — говорил он на следующий день. Таким способом за сорок восемь часов пациент был освобожден от его писчего спазма и был свободен от него в течение всего периода наблюдения после лечения. Он снова счастлив и совершенно пригоден к работе.
Аналогичный случай, относящийся, однако, к речи, а не к письму, был сообщен мне коллегой из ларингологического отделения поликлинической больницы. Это был самый тяжелый случай заикания, с каким он имел дело за многие годы практики. Никогда за всю свою жизнь, насколько он мог вспомнить, пациент не был свободен от своего речевого дефекта, за исключением одного случая. Это случилось, когда ему было двенадцать лет и он ехал зайцем на трамвае. Пойманный кондуктором, он подумал, что единственный способ выпутаться — это возбудить у кондуктора жалость, а для этого попытаться продемонстрировать, какой он несчастный заикающийся мальчик. Но когда он попытался заикаться, у него ничего не получилось; он стал неспособен заикаться. Не сознавая этого, он применил парадоксальную интенцию, хотя и не для терапевтических целей.
Однако изложенное не должно создать впечатления, что парадоксальная интенция эффективна только в моносимптоматических случаях. Используя эту логотерапевтическую технику, мои сотрудники в Венской поликлинической больнице проводили успешное лечение даже в случаях затяжных обсессивно-компульсивных неврозов тяжелой степени. Я могу, например, привести историю шестидесятипятилетней женщины, которая в течение шестидесяти лет страдала навязчивым действием мытья рук такой тяжести, что, казалось, только лоботомия может принести облегчение. Однако мой сотрудник начал лечение посредством парадоксальной интенции, и два месяца спустя пациентка была способна вести нормальный образ жизни. Перед поступлением в клинику она признавалась: «Жизнь стала для меня адом». Парализованная своей компульсией и бактериофобической обсессией, она, в конце концов, целый день оставалась в постели, не способная выполнять никакой домашней работы. Было бы не совсем точно говорить, что сейчас она полностью свободна от симптомов, потому что обсессия может появляться в ее сознании. Однако она способна «посмеяться над ней», иными словами применить парадоксальную интенцию.
Парадоксальная интенция также может быть использована в случаях нарушения сна. Страх бессонницы порождает экстенсивное стремление заснуть, которое в свою очередь делает пациента неспособным заснуть. Чтобы преодолеть этот специфический страх, я обычно советую пациенту не стремиться заснуть, но, наоборот, стараться оставаться бодрствующим как можно дольше. Иными словами, гиперинтенция (экстенсивное стремление) заснуть, порождаемая антиципированной боязнью не заснуть, должна быть заменена парадоксальной интенцией — стремлением не заснуть, вскоре за которым должен последовать сон.
Парадоксальная интенция эффективна при лечении обсессивных, компульсивных и фобических состояний, особенно в случаях, которые связаны с антиципированной тревогой. Кроме того, это быстродействующий терапевтический метод. Однако не следует думать, что такая быстрая терапия обязательно дает только временный терапевтический эффект. «Одно из наиболее обычных заблуждений ортодоксального фрейдизма, — пишет Эмиль А. Гутейл, — состоит в том, что устойчивость результатов считается соответствующей длительности терапии». В моих списках есть, например, история болезни пациента, с которым проводилась парадоксальная интенция более чем двадцать лет назад, и терапевтический эффект тем не менее сохраняется.
Наиболее замечательный факт состоит в том, что парадоксальная интенция не зависит от этиологической базы в каждом конкретном случае. Это подтверждается высказыванием Эдит Вейскопф-Джельсон: «Хотя традиционная психотерапия настаивает, что терапевтические процедуры должны основываться на выявлении этиологии, возможно, что некоторые причины могут обусловливать неврозы в течение раннего детства, и совершенно другие могут вызывать неврозы во взрослом периоде».
То, что часто рассматривается в качестве причин неврозов, т. е. комплексы, конфликты и травмы, часто представляет собой скорее симптомы неврозов, нежели их причины. Риф, который выступает из воды во время отлива, определенно не является его причиной; скорее отлив обусловливает появление рифа. Таким образом, что такое меланхолия, если не определенного рода эмоциональный отлив? С другой стороны, чувство вины, которое, как правило, проявляется в «эндогенных депрессиях» (которые не следует смешивать с невротическими депрессиями), не является причиной этого специального типа депрессии. Справедливо обратное, так как этот эмоциональный отлив извлекает чувство вины на поверхность сознания, выдвигает его на передний план.
Что касается актуальной детерминации неврозов, то помимо конституциональных факторов, соматических или психических по природе, такие механизмы обратной связи, как антиципированная тревога, по-видимому, являются главным патогенным фактором. Данный симптом вызывает фобическую реакцию, фобия усиливает симптом, а симптом в свою очередь усиливает фобию. Аналогичная цепочка событий, однако, может наблюдаться в случае обсес-сивно-компульсивных неврозов, когда пациент борется с мыслями, которые его преследуют. Тем самым, однако, он увеличивает силу их разрушительного действия, так как действие вызывает противодействие. Опять-таки идет процесс усиления симптома! С другой стороны, как только пациент перестает бороться с его обсессиями, а вместо этого, используя парадоксальную интенцию, трактует их иронически и высмеивает, порочный круг разрывается, а симптом ослабевает и, наконец, атрофируется. В благоприятных случаях, когда отсутствует экзистенциальный вакуум, который вызывает и проявляет симптом, пациент не только имеет успех в высмеивании своего страха, но и в конечном счете преуспевает в полном его игнорировании.
Как видим, антиципированная тревога требует противодействия посредством парадоксальной интенции. Гиперинтенция, так же как и гиперрефлексия, требует противодействия посредством дереф-лексии. Дерефлексия, однако, возможна в конечном счете только при условии реориентации пациента относительно его специфического призвания и миссии в жизни.
Отрывок из книги: Доктор и душа
Автор: Виктор ФРАНКЛ
Все о смысле жизни — www.Krasnov.tv